Выявление зон риска по коэффициенту общей смертности населения и факторам образа жизни на уровне региона
https://doi.org/10.52420/2071-5943-2023-22-4-36-43
Аннотация
Введение. Смертность населения зависит от комплекса техногенных, социальных, природных поведенческих факторов. Кластеризация территорий внутри крупных субъектов РФ по величине популяционных потерь позволяет определить наиболее значимые из управляемых факторов.
Цель работы − выявить зоны риска по уровню коэффициентов общей смертности населения муниципальных образований Иркутской области и связь показателя с факторами образа жизни.
Материал и методы. Проанализированы данные по 42 объектам, включающим муниципальные образования и города Иркутской области, в динамике с 2011 по 2021 годы с помощью линейного регрессионного анализа. Для выявления территорий риска использован кластерный анализ: иерархический метод Варда и метод k-средних. Связи между изучаемыми признаками оценивались с помощью рангового корреляционного анализа Спирмена.
Результаты. Коэффициент смертности населения снижался в период 2011−2019 гг. и увеличился в 2020−2021 гг., в среднем составил 13,34 CI (13,22−14,81)‰. Выделены пять кластеров, различающиеся по коэффициенту смертности: минимум в V − 11,7CI (10,72−12,68) ‰; максимум в IV − 18,5CI (17,91−19,09) ‰. В указанных кластерах статистически значимо различаются распространенность наркомании, табакокурения и алкоголизма. На основе проведенной классификации выделены территории риска (с наибольшей долей населения старше трудоспособного возраста и высокой распространенностью бытовых интоксикаций) и «пограничные территории» (кластеры с повышенным уровнем смертности). Обсуждение. Для выявления зон риска и приоритетных факторов сохраняется необходимость совершенствования формирования информационной базы, расширения использования различных статистических методов для выявления ключевых факторов, влияющих на уровень общей смертности на региональном уровне.
Заключение. Коэффициент смертности ассоциирован не только с постарением населения, но и с распространенностью привычных бытовых интоксикаций и низкой физической активностью взрослого населения.
Ключевые слова
Об авторах
Е. В. Бобкова
Медицинский информационно-аналитический центр Иркутской области
Россия
Россия
Елена Викторовна Бобкова, заместитель директора по медицинской статистике,
Иркутск
Н. В. Ефимова
Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований
Россия
Россия
Наталья Васильевна Ефимова, доктор медицинских наук, профессор,
Ангарск
Список литературы
1. Лещенко Я.А., Лисовцов А.А. Смертность как индикатор санитарно-эпидемиологического статуса населения региона. Гигиена и санитария. 2021; 100(12):1495-1501. https://doi.org/10.47470/0016-9900-2021-100-12-1495-1501
2. Лещенко Я.А., Лисовцов А.А.. Тренды смертности населения иркутской области в процессе социально-экологических трансформаций (1989-2017 гг.). Гигиена и санитария. 2019; 8(10):1141−1147.
3. Ekelund U, Tarp J, Steene-Johannessen J et al. Dose-response associations between accelerometry measured physical activity and sedentary time and all cause mortality: systematic review and harmonised meta-analysis. BMJ. 2019;366:l4570. https://doi.org/10.1136/bmj.l4570.
4. Baptista EA, Queiroz BL. Spatial analysis of cardiovascular mortality and associated factors around the world. BMC Public Health. 2022;22:1556. https://doi.org/10.1186/s12889-022-13955-7.
5. Pritchard C, Porters S, Rosenorn-Lanng E, Williams R. Mortality in the USA, the UK and other western countries, 1989−2015: What Is Wrong With the US? Int J Health Serv. 2021;51(1):59−66. https://doi.org/10.1177/0020731420965130.
6. Блинова Т.В., Былина С.Г., Русановский В.А. Моделирование факторов, влияющих на снижение смертности сельского населения России. Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2020;2(81):21−25.
7. Леденева М.В., Шамрай-Курбатова Л.В., Столярова А.Н., Чумакова Е.А. Кластерный анализ регионов России по демографическим показателям. Креативная экономика. 2022;16(4):1621−1636. https://doi.org/10.18334/ce.16.4.114526
8. Борщук Е.Л., Бегун Д.Н., Бегун Т.В. Характеристика показателя смертности в Оренбургской области в 2011−2017 гг. Наука и инновации в медицине. 2020;5(2):99−104. https://doi.org/10.35693/2500-1388-2020-5-2-99-104.
9. Chen R, Yin P, Wang L et al. Association between ambient temperature and mortality risk and burden: time series study in 272 main Chinese cities. BMJ. 2018;363:k4306. https://doi.org/10.1136/bmj.k4306.
10. Lu Q, Zhang Y, Geng T et al. Association of lifestyle factors and antihypertensive medication use with risk of all-cause and cause-specific mortality among adults with hypertension in China. JAMA Netw Open. 2022;5(2):e2146118. https://doi.org/10.1001/jamanetworkopen.2021.46118.
11. Alsaied T, Bokma JP, Engel ME et al. Factors associated with long-term mortality after Fontan procedures: a systematic review. Heart. 2017;103(2):104−110. https://doi.org/10.1136/heartjnl-2016-310108.
12. Akhmetzhanov AR. Estimation of delay-adjusted all-cause excess mortality in the USA: March-December 2020. Epidemiol Infect. 2021;149:e156. https://doi.org/10.1017/S0950268821001527.
13. Аскаров Р.А., Карелин А.О., Лакман И.А. с соавт. Сегментация территорий Республики Башкортостан по уровню смертности от злокачественных новообразований. Здравоохранение Российской Федерации. 2019;63(1):4−13. https://doi.org/10.18821/0044-197Х-2019-63-1-4-13..
14. Онищенко Г.Г., Зайцева Н.В., Май И.В., Андреева Е.Е. Кластерная систематизация параметров санитарно-эпидемиологического благополучия населения регионов российской федерации и городов федерального значения. Анализ риска здоровью. 2016;1(13):4–14.
15. Carlson P. Commentary: Russia’s mortality crisis, alcohol and social transformation. Int J Epidemiol. 2009;38(1):156−157.
16. Коссова Т., Коссова Е., Шелунцова М. Влияние потребления алкоголя на смертность и ожидаемую продолжительность жизни в регионах России. Экономическая политика. 2017;1:58–83. https://doi.org/10.18288/1994-5124-2017-1-03.
17. Leon DA, Shkolnikov VM, McKee M et al. Alcohol increases circulatory disease mortality in Russia: Acute and chronic effects or misattribution of cause? Int J Epidemiol. 2010;39(5):1279–1290. https://doi.org/10.1093/ije/dyq102.
18. Islam N, Shkolnikov VM, Acosta RJ at all. Excess deaths associated with covid-19 pandemic in 2020: age and sex disaggregated time series analysis in 29 high income countries. BMJ. 2021;373:n1137. https://doi.org/10.1136/bmj.n1137.
19. Karlinsky A, Kobak D. The world mortality dataset: tracking excess mortality across countries during the COVID-19 pandemic. medRxiv. preprint https://doi.org/10.1101/2021.01.27.21250604.
20. Pradhan A, Olsson P-E. Sex differences in severity and mortality from COVID-19: are males more vulnerable? Biol Sex Differ. 2020;11(1):53. https://doi.org/10.1186/s13293-020-00330-7.
21. Yang JJ, Yu D, Wen W et al. Tobacco smoking and mortality in Asia: a pooled meta-analysis. JAMA. 2019;2(3):e191474. https://doi.org/10.1001/jamanetworkopen.2019.1474.
Рецензия
Для цитирования:
Бобкова Е.В., Ефимова Н.В. Выявление зон риска по коэффициенту общей смертности населения и факторам образа жизни на уровне региона. Уральский медицинский журнал. 2023;22(4):36-43. https://doi.org/10.52420/2071-5943-2023-22-4-36-43
For citation:
Bobkova E.V., Efimova N.V. Identification of risk zones according to the rate of total mortality and lifestyle factors at the regional level. Ural Medical Journal. 2023;22(4):36-43. (In Russ.) https://doi.org/10.52420/2071-5943-2023-22-4-36-43
Просмотров: 31
Послать статью по эл. почте 